Пятница, 29.03.2024, 10:37

ОГОНЬ ЛЮБВИ

Меню сайта
Категории раздела
Рассказы Любомира [3]
Рассказы Андрея Романова [2]
Рассказы Андрея Токарева [4]
Знакомство с дольменами [5]
Рассказы Ивана Ефремова [4]
Стихи Ольги Богдановой [2]
Творчество Алёны Светлячок [1]
Песни наших друзей [3]
Темы диалогов
 В любви как зачинать детей [4]
 О любви [4]
 О знаниях первоистоков [23]
 О том, себя как полюбить [7]
 О живом мире Творца [1]
 Как ту Любовь в себе взрастить [12]
 И как дарить Любовь свою [5]
 Как зажигать сердца людей [10]
 Какие песни петь [5]
 Как создавать Любви пространство [10]
 Как тело соблюсти [3]
 Наука образности [15]
 Уроки мудрости ведрусской [19]
 Услышать как дольменов глас [4]
 ФЕОДОРА отвечает на вопросы читателей [23]
Друзья сайта
 Душа дольмена
 Информационный портал «Быть добру»
 Контактная информация движения читателей книг B. Mегре серии "Звенящие кедры России" по Украине
Статистика
Порекомендуй наш сайт своим друзьям:




Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Поиск
Главная » 2013 » Апрель » 20 » Феодора. Жизнь вечная.
17:38
Феодора. Жизнь вечная.

– Дорогая Феодора! Расскажи мне, как ты ушла в дольмен.

– Пришёл черёд и мой уходить в дольмен. Знала я об этом, готовилась долго. Станислав уж место больно хорошее подобрал, душа радовалась, когда я на место приходила. Далеко видать было с того места. Не случайно с девушками мы там собирались, да песни пели, мечтали о суженых своих. Венки плели, да цветы в косы заплетали. По душе мне было место это.

Днями долгими бывала я одна, всё смотрела, насмотреться не могла на сад наш дивный, дом сказочный, на леса да перелески, что сад наш дивный окружали. Как будто запомнить всё хотела и в памяти своей с собой унести. Чувствовала, как что-то в груди чувствами заполнялось необычными и грудь как будто даже распирало. То в память сердца заносилось всё, что меня окружало, что руками нашими сделано было, да Любовью взращено.

Когда почувствовала я, что наполнилась я чувствами, что вокруг разлиты были, то готова стала в дольмен уйти. А чувства те во мне как будто запечатанными оказались. И кто, когда их распечатает, тогда не знала я. Ощущение было такое, что ничто меня уже не связывает с этим миром, и что ухожу я в дороженьку дальнюю.

Вот и день пришёл мой, когда пора мне было уйти в вечность. Не было у меня ни страха, ни грусти, что родных покидаю, близких. Не было чувства разлуки, ведь все они в моём сердце запечатлелись, а значит, со мной они будут в вечности. Знала я, что чувствовать их буду всё время.  И тех, кто тоже в дольмены уйдёт, и тех, кто останется в мире этом, и засыпать начнёт сном беспробудным. Знала, что до них всё труднее и труднее достучаться будет, что будет тот сон крепок. Но знала я и то, что сон не вечен тот, что придёт заря пробуждения ото сна векового. И помощь моя и братьев моих тогда ох, как нужна будет. Потому и шла я не на смерть, а в жизнь вечную, чтобы пробудить к жизни этой спящих сном вековым.

Самые близкие проводить меня пришли. Поклонилась я им до земли, в глаза посмотрела. Туесок они мне дали. Маленький такой, из бересты. Каменья там были разные, один другого красивее.

Зашла в дольмен я, травы пахучие кругом постелены были. Легла я на эти травы, а туесок с каменьями на грудь положила. Так и держала его руками на груди, пока темнота меня не окутала, и голоса не смолкли.

Камушки те не простыми были. Как будто свечение от них какое вдруг исходить стало. Светлее и светлее становилось вокруг и тело, будто невесомым стало. Встала будто я, а вокруг – свет невиданный. И вижу я всё, что вокруг происходит и дальше, вижу, как будто парю над землёй, и одновременно на месте том же нахожусь. Необычно это было для меня, а потом привыкать стала. Каждого видела из тех, кто на земле остался. Говорить им пыталась, да не слышали меня уже люди, хотя многие что-то ещё чувствовали и задумчивы становились. Жизнь текла, а я как могла, утешала людей, чувствами их обогревала. И хоть капельку, но становилось на душе светлее у них и у меня тоже.

Забывать стали люди про дольмены. Землёй стало заносить наскворения наши. Скоро совсем видать их перестало. Погрузились люди в сон глубокий. Всё труднее и труднее стало нам общаться с людьми. Угасали их чувства, Любовь и жизнь в них угасала.  Но не отчаивались мы, знали, нужно так чтобы было. За ночью всегда рассвет приходит, вот мы и ждали этого рассвета в душах людских. Но помогали, помогали, чем могли. Теплом и Любовью окутывали тех, кто в отчаянии был, в ком хоть искорка ещё теплилась, кто помощь нашу принять мог. А таких всё меньше и меньше становилось. Тьма окутывала души людские.

Время текло у нас по-другому. Прошлое, настоящее и будущее одновременно видели мы. Передать трудно это словами, чувства здесь нужны. Просто могли мы быть в разных местах по желанию нашему. Могли в светлое время придти, могли в тёмном находиться.  Голос сердца, души, куда звал нас, туда мы и спешили. Словами это трудно передать, но вот, всё же пробую.

Как засыпали ведруссы

Люди стали появляться необычные у нас. Нигде долго не задерживались и речи вели какие-то странные. О Боге всё говорили, о том, что далеко Он и нужно к нему идти, а дела здесь на земле неблагодарные бросить, оставить. Силой какой-то они обладали, и некоторые наши сородичи прислушиваться к ним начинали, да от земли отходить.  Как наваждение это было у нас, чумой вы бы назвали. Не все и не сразу конечно уговорам их поддавались. Но что-то было в них, что заставляло верить им, как завораживали они. Селиться рядом они начали, да жить по-своему. Недоброе что-то было в них, но и необычное. Пришли откуда-то с юга они, и говорили плохо по-нашему. Но убеждённость у них сильная была в правоте своей и одержимость правотой своей какая-то. Крепости стали строить, частоколом обнесённые, да войско своё иметь. Подчинять стали постепенно всех, кто в округе селился, да насилие применять. Тяжко мне говорить всё это.

Уходить стали люди из мест этих, а кто оставался, другим становится стал. Стал обычаи и нравы людей пришлых перенимать, да с ними родниться. Так всё начиналось у нас.

        ***

А называлась земля наша Руния или Ведруния.  Рунцы на платьях да на рубахах мы особые вышивали, да на домах наших делали. Смысл в них особый был. Знаки это особые, особую гармонию они несли, узором их можно назвать по-другому. А руны то, что знаете вы, это лишь остатки тех узоров жизни, что знали мы. А цвет их был красный. Не гадали мы на них, как сейчас это делают, а жизнь свою выстраивали. Так выстраивали, как хотелось бы нам.

Категория: Рассказы Андрея Романова | Просмотров: 1050 | Добавил: Романов
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]